Предлагаю читателям совет автора рассказов. На прозе в списке - стоят рядом два рассказа о песне "Там, вдали за рекой". Первый рассказ называется, "А была ли "кровавая битва" вообще?!", и начать читать обязательно с него, ибо последует продолжение. И оно - во втором рассказе с названием, "Там, вдали за рекой", где имеется необходимое к нему дополнение из текста песни вот этих слов из четвёртого куплета:"И закрыл свои карие очи".
Есть, господа россияне, отличная, попросту за душу берущая, патриотическая и рождённая революцией песня «Там, вдали, за рекой». И, кажется, она вовсе и не постарела, вполне возможно, из-за своей чУдной каторжанской мелодии, плюс ещё и наполненная глубочайшего жизненного смысла. Однако почему эту песню можно назвать ещё и истинно «красноармейской», я вам сейчас подробно и расскажу.
Оказывается, самый первый вариант песни родился во время русско-японской войны. 31.12.1904 года, командир казачьей бригады, генерал-майор Павел Мищенко, получил приказ возглавить кавалерийский рейд в тыл японцев, и захватить большую станцию Инкоу, возле реки Ляохэ. Наши атаковали трижды, но взять её не смогли, с обеих сторон убито очень много сражавшихся, но зато готовящееся наступление японцев - не состоялось, и после столь тяжёлого боя, и родилась прекрасная песня, где немало заимствовано и из каторжанской вариации.
А советский вариант песни появился в 1924 году, когда переводчик Курского ВЧК, эстонец Николай Мартынович Кооль, написавший стих, переделал текст первого варианта песни на - своё усмотрение, и он был опубликован в местной Курской газете. Сам же бывший переводчик и поэт Кооль Н.М. - призван был в 1924 году на службу в регулярную военную часть Красной Армии.
Примечательно, что яркая память о «Набеге на Инкоу» запечатлелась в песне неизвестного автора «За рекой Ляохэ загорались огни». Эта забытая ныне песня в то время приобрела большую популярность:
«За рекой Ляохэ загорались огни,
Грозно пушки в ночи грохотали,
Сотни храбрых орлов
Из казачьих полков
На Инкоу в набег поскакали.
Пробиралися там день и ночь казаки,
Одолели и горы и степи.
Вдруг вдали, у реки,
Засверкали штыки,
Это были японские цепи.
И без страха отряд поскакал на врага,
На кровавую страшную битву,
И урядник из рук
Пику выронил вдруг:
Удалецкое сердце пробито.
Он упал под копыта в атаке лихой,
Кровью снег заливая горячей,
Ты, конек вороной,
Передай, дорогой,
Пусть не ждет понапрасну казачка.
За рекой Ляохэ угасали огни.
Там Инкоу в ночи догорало.
Из набега назад
Возвратился отряд,
Только в нём казаков было мало...".
А это текст песни, переделанной
Коолем.
"Там, вдали за рекой,
Засверкали огни,
В небе ясном заря догорала;
Сотня юных бойцов
Из будённовских войск
На разведку в поля поскакала.
Они ехали долго в ночной тишине
По широкой украинской степи.
Вдруг вдали у реки
Засверкали штыки:
Это белогвардейские цепи.
И без страха отряд
Поскакал на врага,
Завязалась кровавая битва.
И боец молодой вдруг поник головой
Комсомольское сердце пробито.
Он упал возле ног вороного коня
И закрыл свои карие очи:
"Ты, конёк вороной,
Передай, дорогой,
Что я честно погиб за рабочих".
Там, вдали за рекой,
Уж погасли огни,
В небе ясном заря разгоралась.
Сотня юных бойцов
Из будённовских войск
Из разведки назад возвращалась".
И, как вы видите, песня "За рекой Ляохэ разгорались огни", из написанной неизвестным автором, была переделана уже помянутым эстонским поэтом, Николаем Мартыновичем Кооль, на красноармейский вариант известной песни о гражданской войне: «Там вдали за рекой». И когда автора Кооль Н.М. призвали в регулярную Красную Армию, в воинской части он и предложил это стихотворение в качестве строевой песни, которая в частях очень быстро стала популярной, потому что красноармейских песен в то время - было мало. А потом, через годы, Кооль Н.М. доказал своё авторство. В 1928 году, профессор и композитор Александр Александров, положил слова настоящей «к р а с н о а р м е й с к о й» строевой песни «Там, вдали, за рекой», на музыку.
И во всё советское время, песня оная была одной из самых актуальных, особенно для мальчишек, детей красных командиров, офицеров, так и для призванных в Красную Армию с 1924 года, прослуживших затем положенные Законом сроки красноармейцев. И все годы советской власти, военнослужащие срочной службы исполняли эту строевую песню. Кстати, и автор два года срочной службы также с удовольствием пел её в строЮ.
К примеру, я, написавший данный рассказ, бывший военным врачом, и прослуживший около трёх десятков лет в Вооружённых Силах СССР и РФ, и имевший двух сыновей, с гордостью вспоминаю об использовании помянутой «красноармейской» строевой песни совсем не зря. И отнюдь не только для того, чтобы дети быстрее заснули, а ещё и с целью патриотического воспитания сыновей в духе любви к родному Отечеству.
А так как вечером, перед укладыванием детей спать, я, прочитав им сказку, затем уже перед сном, мы чаще всего заканчивали тем, что спев сообща под аккомпанемент моей гармони эту великолепную и поучительную песню о любви к Отчизне, чтобы им быть всегда готовыми к непременной защите своей Советской Родины!
И поэтому нередко в момент произнесения слов песни о том, как «боец упал возле ног вороного коня», и «комсомольское сердце пробито», у сыновей от положительной эмоции, жалости к «честно погибшему за рабочих» бойцу красноармейцу, на глаза их навёртывались слёзы... Значит, нравилась им песня, коли она так трогала их...
Но уж заодно, кстати, мне, автору рассказа, хочется похвалить и себя тоже. Ну, а почему, люди добрые, и нет, если описанное в стихе-песне б ы л о и в п р а в д у, в самом деле? И гармонь использовалась мной почти всегда. По словам иной раз присутствующих в доме кого-то из близких, слушавших наш семейный хор, исполнение им, якобы, нравилось! К слову, очень хвалили ещё и рассказывание мной, отцом, и, конечно, тоже под гармонь, наших русских сказок типа «Волк и козлята», что потом, разумеется, помогло сыновьям и в их учёбе.
А теперь, господа читатели, после подробного предисловия, настал черёд попытаться угадать одну преинтересную вещь, допущенную новым, последним автором песни, касаемо смертельно раненного красноармейца. Ибо Кооль Н. М, в период, когда работал переводчиком в ВЧК города Курска, переделал текст песни на свой лад так, как захотел он сам.
И смысл песни для читателей, да, и поющих песню - и вправду загадочен, ибо он не только о боевом столкновении конной сотни разведки с «цепями белогвардейскими», но и о смертельно раненном в сердце молодом бойце красноармейце, … с «очами", почему-то ведь именно "к а р и м и»?! А между тем, между прочим, в первом варианте песни «О бое возле реки Ляохэ», которую переделал поэт Кооль Н.М., ни о каких «очах», ни синих, ни карих, вообще ведь не упоминается?!
Поэтому для меня, давнего военного врача, в настолько серьёзный момент ухода из жизни молодого бойца красноармейца, кроется и вправду не пОнятая мной загадка эстонского поэта Кооля Н.М. … неизвестно для чего написавшего такую довольно-таки странную деталь, как …цвет глаз бойца, который ввиду «пробитого пулей сердца», и который уже «закрыл свои к а р и е очи», и прощается с конём, и просит передать, «что он честно погиб за рабочих»,...ибо сейчас умрёт…
И автор надеется, что читатели правильно поймут действия поэта Н.М. Кооля, который, переделывая текст песни по своему усмотрению, скорее всего, решил использовать название слова «глаза», - устаревшим словом «очи»! Ну, да! Конечно, для подходящей рифмовки старинного слова «очи», со словом - «рабочих»! Логично? Но, может быть и такое, что поэт просто специально задумал эту загадку, предоставив потрудиться над заданным «ребусом» будущих любознательных читателей, или поющих эту песню?!
А почему бы в тексте песни не написать, что у умирающего от ранения в сердце молодого красноармейца «очи» намного более красивые, например, голубые, или ярко-синие, или же глаза-«очи» чарующие, ярко-зелёные?! Ведь по статистике, голубые и синие очи встречаются намного реже самых распространённых в мире глаз карих, а ярко-зелёные очи - вообще редкостными считаются!? Но «наградил» эстонский поэт Н. М. Кооль красноармейца ... лишь обыкновенными, к а р и м и? Кстати, учёные считают, что 10 тысяч лет назад, "карими" глаза - были у всех людей.
Так чем же привлекли его, поэта, человека с поэтическим даром, чтобы взять и предпочесть в военном стихе всем другим цветам «очей» - именно вот цвет обязательно к а р и й? Или вдруг Кооль хотел этим «карим» цветом глаз-«очей» намекнуть нам, читателям, о чём-то намного более важном в нашей обыденной жизни?!! А, может быть, всё и ещё проще? И поэт назвал «очи» бойца, уважаемого красноармейца, «карими» из-за того, что, возможно, и у него «очи» тоже просто к а р и е?! Что предполагаете?
И у меня, автора данного рассказа, совсем неожиданно вдруг возникла интересная мысль и я, хорошо подумав, стал писать о внезапно возникшей проблеме с этими непонятными для меня «к а р и м и о ч а м и»... Тем более, что у меня уже давно, с 2021 года, есть ироническая публикация в своей книге о песне «Там, вдали, за рекой». И она имеется и здесь, на Прозе.
Но, к великому моему сожалению, я тогда почему-то совсем не обратил на цвет «очей»-глаз никакого внимания, так как проблемы с текстом песни были совершенно иные, о "разведке боем", и всё охватить, и сразу заметить было, наверное, для меня в то время сложно... А кого из читателей заинтересует версия моя, автора, три десятка лет прослужившего в Российской Армии, отчего поэт Кооль Н.М. «наградил» своего бойца-красноармейца, и будённовца, «очами» именно к а р и м и, а не ярко-синими, или, например, чарующими, и сверкающими изумрудно-зелёными - я обнародую после нескольких мнений прочитавших эту загадочную публикацию. И сейчас попытаюсь изложить читателям свою версию, для чего поэт Н. М. Кооль предпочёл "одарить" умирающего от ранения в сердце красноармейца без имени глазами-очами именно к а р и м и, а не синими, или зелёными...
Я предполагаю, имелись у поэта две причины, чтобы назвать глаза-очи карими. Первая. Призванный в регулярную Красную Армию поэт очень хотел, чтобы его песня быстрее стала популярной, и в этом могла помочь принятая о ф и ц и а л ь н о военная строевая песня. А так как песен для Красной Армии было мало - его песня и в действительности скоро стала популярной, когда профессор Александров положил слова Кооля Н. М. на м у з ы к у - и песня "Там, вдали, за рекой", превратилась в к р а с н о а р м е й с к у ю, с т р о е в у ю, в о е н н у ю.
А каким в красноармейской песне должен быть настоящий к р а с н о а р м е е ц - будённовец с самого начала текста? Бойцом ю н ы м, б е с с т р а ш н ы м, непременно с к о м с о м о л ь с к и м с е р д ц е м, и ещё ч е с т н ы м и не пожалев своей жизни, погиб за р а б о ч е е дело, за Красную Армию. И поэт прекрасно знает, почему Армия называется "Красной": под цвет крови, пролитой
за освобождение рабочих, и поэтому и символ их - флаг, знамя, - тоже цвета той же крови, красной, человеческой. Как в той основной песне? "Кровью народной обагрены т р о н ы, и к р о в ь ю мы н а ш и х врагов обагрим!"
И теперь мудрый поэт, вполне возможно, решился неким образом п р и б л и з и т ь к упомянутым "обагренным кровью народной т р о н а м", также "обагрить красной кровью народной и врагов наших"...внешний вид бойца, например. Да. А, хотя бы, цветом глаз-очей погибающего от пули красноармейца-комсомольца?! Какой цвет глаз-очей более всего п р и б л и ж е н к цвету к р а с н о г о з н а м е н и? Ну, конечно же, господа, более близок к о р и ч н е в ы й, а, значит ... к а р и й! Но отнюдь не сине-голубой же, или ярко-зелёный?! Правильно ведь поэт избрал цвет?
И чем попытался таким вот способом ещё более приблизить СВОЮ песню к Армии именно Красной! Однако это моя версия, и конкретно мог ответить только сам поэт Кооль Н.М... А второй вариант выбора цветности глаз бойца - просто карий выбран поэтом в унисон цвета глаз самого поэта. Но есть и моя вторая отнюдь не плохая версия. Поэт мог попросту ощутить большие затруднения при сложности в ы б о р а рифмы, избрав вместо "глаз", устаревшее слово "очи":"И закрыл свои карие очи - Что я честно погиб за рабочих".
Но только пусть не подумают читатели-писатели Прозы, что автору, мне, нужны количество положительных рецензий, баллов, или дешёвая популярность. Те, кто имел контакт со мной – отлично знают: краткие оценки моих рассказов нужны мне т о л ь к о для того, чтобы свои новые опусы расставить в очередной книге, - в п о р я д к е их з н А ч и м о с т и. В смысле, понравился рассказ читателю, или нет? Так что пусть некоторые чересчур расчётливые господа, не любящие тратить свои рецензии, - могут писать п р о с т о в разделе «з а м е ч а н и й», что их особо не отяготит «этаким» ущербом. Правильно говорю?
Но всё-таки предлагаю прочитать в конце рассказа ссылку о первом рассказе "А была ли кровавая битва вообще?!", чтобы попытаться как-то оградить мне этим имя поэта Коля Н.М. по мере моих сил. Поэтому прошу разрешения важное повторить ещё раз. Дело в том, что поэт, эстонец, Кооль Н. М. работал в ВЧК города Курска простым переводчиком до опубликования им переделанного текста песни «Там, вдали, за рекой» в местной газете. И поэт не учился в военном училище, и ещё не служил и в армии, а поэтому он и не был ни военспецом, ни военным стратегом, когда писал текст песни на своё личное усмотрение, и, скорее всего, даже не посоветовавшись ни с кем военным вообще. Тот бы заметил огрехи, и что-нибудь, да подсказал поэту...
А я, военный врач, заметив в стихе некоторые несуразности, посоветовался с кадровым офицером, который внёс в мой иронический рассказ о песне некоторые дельные поправки, и я его опубликовал в книге в 2021 году, озаглавив рассказ, "А была ли кровавая битва вообще?!". И извиняюсь перед автором Кооль Н.М. Ибо когда я писал рассказ о песне – то п р и д е р ж и в а л с я неукоснительно каждой букве и слову текста, изданного самим автором Кооль Н. М., и взял текст песни из обычного песенника, изданного Военным издательством Министерства обороны СССР в 1981 году. Ссылку рассказа, имеющегося на Прозе, читателям и писателям предлагаю:
http://proza.ru/2021/02/05/848.